Наша семья в годы войны

НАЧАЛО ВОЙНЫ

Наша семья Никоновых к началу войны состояла из семи человек, причем дедушка Алексей с бабушкой Марией и маленькой дошкольницей Ренатой жили в селе Радищеве (ныне - Никольское) Угличского района, а мы четверо - отец с матерью, мой брат Валентин и я - в Угличе. К этому времени мы уже проживали в заводском доме в коммунальной квартире. Папа, Николай Алексеевич Никонов, работал в школе ФЗО (система фабрично-заводского образования) преподавателем минералогии, и от ФЗО нам дали эту комнату. Мама, Валентина Федоровна, стала преподавать русский язык и литературу в средней школе № 3. В начале лета мы с Валей проводили каникулы в Радищеве. И вот в один, далеко не прекрасный день я была с друзьями на речке Кисьме, где мы купались. И вдруг услышали громкий звук колокола Радищевской церкви (тогда одной из немногих действующих). Мы тут же помчались в село и узнали, что началась война.

Это было 22 июня 1941 года. Хоть мы и были детьми, но все сразу поняли, что наступили суровые времена. Люди моего возраста хорошо знают, как в первый год быстро продвигались немцы - к осени 1941 г. они взяли Калинин (Тверь), а это по Волге уже грозило Угличу. В октябре-ноябре 1941 г. умерли один за другим дедушка Алексей (отец папы) и бабушка Надежда (мать мамы). Осталось нас 6 человек. Сразу после смерти дедушки бабушка Мария и наша младшая сестра Рената переехали из Радищева к нам в Углич. (Кстати, дом в Радищеве продали в 1948 году перед самой реформой, деньги обесценились сразу, о чем мы глубоко сожалели, так как остались без гроша). Папу у нас в армию не взяли - у него был «белый билет», поскольку он с рождения не видел правым глазом - глаз различал только свет. К этому времени он уже был парторгом завода, и ему поручили организацию партизанского отряда в лесах под Угличем. Он уехал выполнять задание, договорившись, что его семью на барже по Волге эвакуируют вместе с заводом в город Кусу на Урале. Но когда пришло время эвакуации, мама с бабушкой решили, что останутся вместе с детьми в Угличе. У нас не было никаких сбережений, к тому же трое детей, младшая из которых, Рената, еще не ходила в школу. Они, две женщины, из которых трудоспособной была только мама, решили, что лучше им остаться в Угличе, тем более что они свято верили, что немцев остановят и до Углича они не дойдут. Так и получилось.

ОТЕЦ ПРОПАДАЛ НА ЗАВОДЕ ДНИ И НОЧИ

Папа с мамой были у нас бессребрениками, поэтому с начала войны бабушка Мария взяла все бразды правления финансами в свои руки. Эти финансы были не столь велики, но всю войну нас выручало наличие коровы и огорода. Трудиться мы все умели и не чурались никакого физического труда. Осенью 1941 года я пошла в седьмой класс, уже не в свое школьное здание (там расположился госпиталь), а в приспособленное помещение рядом с нашим домом. Валя пошел во 2-ой класс, бабуля вела хозяйство, мама работала в школе. Папа организовал партизанскую базу в лесу, вернулся на завод. К Новому 1942 году нам выделили на улице Свободы 3-комнатный дом с печным отоплением, удобствами на огороде, водой в колодце у соседей, естественно, без ванны, но мы были чрезвычайно рады этому, так как в одной комнате вшестером в коммунальной квартире было очень тесно (к счастью, мы там жили недолго). И потянулись военные будни. Очень скоро ввели карточную систему, а у нас было 3 детских карточки, 1 иждивенческая (бабушки) и две карточки служащих.

В Кусу была эвакуирована только часть завода, где работал отец, а оставшаяся часть стала заводом точных технических камней - ТТК-2. Отца вызвали в Москву, в главк, и назначили его директором завода ТТК-2. О заводе писать не буду, поскольку в его музее достаточно материалов об этом. Скажу только, что работать на нем в войну приходилось в основном женщинам и подросткам, а также немногочисленным мужчинам, которых не брали на фронт, в армию из-за плохого состояния здоровья.

Все эти годы отец пропадал на заводе дни и ночи. Иногда мы не видели его по 2-3 дня - он и ночевал на заводе. Рассказывал, что ночью ходил по цехам, подбадривал рабочих, искал по углам спящих подростков. Спрашивал: «Давно спит?» И если отвечали, что уже часа два, то будил его, а если говорили, что только что уснул, то просил этого парнишку разбудить через 2 часа. План-то ведь надо было выполнять! В военные годы и мама также много работала. Родители имели награды: ордена «Знак Почета», Трудового Красного Знамени, медали «За Победу над Германией» и ряд других.

ШКОЛЬНИКИ ТРУДИЛИСЬ И В ПОЛЕ, И В ЛЕСУ

Младшая моя сестра Рената во время войны была еще дошкольницей, в первый класс пошла только в 1943 году. Училась хорошо, помогала по дому как могла, по мере своих силенок. (Впоследствии она стала врачом и много лет работала в Угличе). В военные годы нас, старшеклассников, посылали на многие работы, например, в зимние каникулы мы заготовляли дрова для школы. Приходилось «сбиваться» в бригады по четыре человека, валить лес с корня, обрубать сучья, распиливать бревна на определенную длину, складывать их в штабеля, сжигать сучья. Будучи учениками 8-9 классов, мы ходили за Грибаново по Ярославской дороге, а это километров восемь. Туда шли рано утром, а возвращались уже по темноте. Как работать, нам показали и рассказали, но оставляли нас потом с одной учительницей, которая была эвакуирована из Ленинграда и понимала во всем этом еще меньше нас.

Во время такой работы я один раз чуть не погибла: как-то так получилось, что дерево повернулось и упало совсем в другую сторону, а я побежала, упала, и оно упало рядом со мной, чуть не размозжив мою голову... Мы настолько перепугались, что не могли больше работать и пошли домой. Да, все было! В общем, вот так работали все мои сверстники - ученики 7-10 классов, меньших не отправляли на эти работы.

После 7-го класса ребят в военные годы уже стали посылать на сельхозработы в колхозы, где мы летом и в сентябре по полтора-два месяца жили в деревне и работали на полях. Чаще всего нас отправляли в район Прилук (на левом берегу Волги), там мы и жили. Приходилось полоть турнепс, теребить лен, копать картофель, выполнять другие работы. Я была рослая и сильная девушка, да еще с крестьянскими генами, меня эта работа только радовала, а некоторым, чисто городским, было довольно тяжело, но нам всем назначали норму, которую мы должны были выполнить. Запомнился один случай из деревенской жизни. Заставили нас теребить лен, каждой девочке выделили по полосе льна и ушли по своим делам, даже не показав, как это нужно делать. И вот мы принялись за работу. Правой рукой выдергивали пучок льна, перекидывали его на согнутую левую руку, а когда таким образом надергивали достаточно, то связывали этот лен из тех же «льнинок» и складывали в «бабки». Дело двигалось чрезвычайно медленно. Мне повезло: моя полоска была недалеко от дорожки, по которой шла деревенская женщина. Она понаблюдала за моей работой, подошла ко мне и сказала: «Матушка, да разве так теребят лен? Давай, я тебе покажу!» И показала, как надо двумя руками захватить почти снопик льна, связать его и сложить в «бабку». Я ведь уже писала, что горжусь своими крестьянскими генами, поэтому дело у меня сразу пошло очень быстро. В то время как мои одноклассницы не выдергали и половины своей нормы, у меня уже все было сделано - «бабки» стояли на полосе. Я показала девчатам, как следует делать, но не у всех это получилось. Я же своим «подвигом» прославилась по всей школе и не только. В ту же осень мне встретился наш учитель немецкого языка Николай Иванович Зыков, который сказал мне: «Никонова, говорят, что ты в деревне столько «бабок» наворотила!» В колхозе мы работали каждое лето, но после первого совместного труда нас разделили, стали посылать девочек в одну деревню, а мальчиков - в другую, желательно более отдаленную, так как начались романы, а это не приветствовалось.

ШЕФСТВО НАД ГОСПИТАЛЕМ

В первые годы войны у нас в городе было три госпиталя для раненых бойцов - в зданиях педучилища, средней школы No 1 и клуба сырзавода. Мы с самых первых дней взяли шефство над ранеными и ходили в госпиталь регулярно, каждую неделю. По просьбе раненых писали им письма домой, приносили гостинцы, дарили цветы. Помню, как ранней весной 1942 года мы с Шурой Шапошниковой ходили в лес за подснежниками, приносили их охапками, ставили в стаканы с водой маленькие букетики этих милых голубых цветов и несли в палаты тяжело раненных, каждому на тумбочку, чтобы они могли ими любоваться. Всем классом шили и вышивали кисеты и потом раздавали раненым, в первую очередь - пожилым солдатам. Вначале в госпиталь ходили все девочки со своими изделиями, но потом наш классный руководитель Николай Вениаминович Петухов из-за начавшихся романов с молодыми выздоравливающими ранеными распорядился, чтобы в госпиталь ходили только две ученицы - я и моя подруга Шура, так как нам он доверял. Так что с этого момента все подарки носили только мы.

Кроме этого, мы (уже все) каждую неделю устраивали для раненых концерты, сначала выступали в актовом зале, а потом шли в палаты для тяжело раненных и неходячих. У меня был хороший слух и голос красивого тембра, поэтому я была главной солисткой на этих вечерах и пела и в зале, и в палатах. Сначала мой репертуар состоял из русских народных песен, но затем я расширила его за счет военных песен, таких как «Моя любимая», «В землянке», «Темная ночь», «Солдатский вальс» и других. Моя мама в юности училась пению и научила нас с Валей петь на три голоса. В 1943 году госпитали из Углича куда-то перевели, а помещения заняли под военно-морское училище, куда большинство наших мальчиков поступили после 9-го класса.

ТРУДНОСТИ БЫТА

Что касается моральной стороны дела, то я должна сказать, что за все мои последующие годы (а мне сейчас 82!) я никогда не видела таких чистых, дружеских отношений между людьми, как в военные годы. Жили дружно, помогая друг другу, и дети, и взрослые. В некотором роде война, ее опасность, потеря близких объединили русский народ в одну семью, которая и победила в кровопролитной и суровой войне. Я горжусь тем, что я русская. Конечно, мы испытывали лишения, были трудности с продовольствием. Не хватало хлеба - он нам давался только на обед, а Ренате мы оставляли по маленькому кусочку на завтрак и ужин. Но надо сказать, что у нас, как и у многих людей в Угличе, был огород, а значит, были овощи: картошка, квашеная капуста, огурцы свежие и соленые, лук, чеснок. А вокруг города были леса, где летом и осенью мы собирали грибы и ягоды. Отправлялись за ними почти каждый день, а то и два раза в день (утром и после школы) по Рыбинской дороге за Серебрянникову Дачу - это был наш маршрут. Ходили всегда стайкой: мама, я, Валя и его приятели. Грибов и ягод всем хватало.

Великое дело, что у нас еще была корова. С ней связан один эпизод из моей юности. Родители уехали вместе с бабушкой на один день в Рыбинск, а мне поручили любым способом выдоить молоко «досуха», как они сказали, потому что иначе корове будет очень плохо (молоко перегорит). Это было в 1944 году, я уже училась в 9-ом классе, и у меня уже был кавалер - Володя Шишкунов (мой будущий муж). Процесс дойки я видела много раз, а вот практического опыта не имела. Короче говоря, я взяла подойник и пошла доить. А в качестве моральной поддержки у дверей оставила своего кавалера, который наблюдал за процессом доения и давал мне советы. У его семьи тоже была корова, так что он в этом вопросе тоже был теоретически подкован.

Итог моей работы: в подойнике полстакана молока, вокруг на два метра все облито молоком, и сама я тоже вся в молоке. Некоторые особо энергичные брызги долетали и до Володи! Но все-таки мы считали, что поручение выполнили добросовестно - ведь выдоено все молоко! Смешно и трогательно вспоминать прошлое... Папа и мама работали очень много, а все домашние дела и корова были в ведении бабушки. Я ей помогала, особенно в огороде, фактически мы с ней вдвоем и обрабатывали весь огород. Мама, когда была свободна, помогала, но это бывало очень редко, хотя она всю жизнь вставала в 5 утра, готовила всем еду, потом допоздна была на работе в школе, а, когда мы все уже укладывались спать, еще готовилась ночью к урокам и проверяла тетради; на сон оставалось совсем мало времени, но она говорила, что для работоспособности ей достаточно 4-5 часов сна. Отец был все дни и ночи на заводе, по дому он не успевал помогать.

МИРНАЯ ЖИЗНЬ

В 1945 году я заканчивала 10-й класс. Мы, конечно, знали, что наши уже в Германии и 2 мая взяли Берлин. Все были в ожидании. Вдруг в ночь на 9 мая отца вызвали в горком партии. Оттуда он позвонил домой и сказал, что война окончилась. Его послали на завод, где он по такому поводу организовал праздничный митинг. Мы с мамой проснулись, когда позвонил папа и, еще не совсем понимая, что произошло, взволновались. Но потом так обрадовались! Я прибежала к маме в постель, мы с ней обнимались, целовались, смеялись и плакали от счастья. А потом уже началась другая история - я закончила школу, поступила в медицинский институт в Ленинграде, через 6 лет закончила его (более 30-ти лет работала детским врачом), вышла замуж и приезжала в Углич- только во время каникул или от пуска. Муж Владимир довольнс рано умер, и я живу только воспоминаниями, детьми, внуками. и правнуками. Иногда приезжак в Углич к родным. Милый город с ним связано столько воспоминаний!

Особо хочу рассказать о своем брате Валентине, которьи был моложе меня на 4 года С детских лет он был очень ловким и способным к спортивнып занятиям, и еще юношей еп взяли в заводскую футбольнун команду, где он прославился как вратарь. Будучи отличным вратарем, Валентин стал любимцем всего города. Команда играл и на своем стадионе, и выезжала в другие города области выступая с успехом. После окончания второй школы Валенти поступил в Военно-морскую медицинскую академию и окончил ее с отличием в 1954 год; Во время учебы в академии о тоже был любимцем курса, та как всегда занимался спортом, играл в команде по водном поло и был чемпионом академи по плаванию. Распределени получил во Владивосток и ряд лет был врачом на подводно лодке, а последние 10 лет работап анестезиологом в городской реанимационной больнице. К нашему большому горю, о умер рано - в 1980 г. в возраст 48 лет - от геморрагической лихорадки. Во Владивостоке до сих пор живут все его многочисленные потомки, многие и которых пошли по его стопам - работают врачами.